|
Спеши любить |
|
A Walk to Remember |
|
Лучший фильм о любви, на все времена! |
Глава шестая
Первое, что мы сделали – переговорили с мисс Гарбер о наших планах относительно сирот, и ей идея показалась изумительной. "Изумительно" было её любимым словом, после него было слово, которым она приветствовала Вас – "Привееееет". В понедельник, когда она увидела, что я знал все свои реплики, она сказала, "Изумительно!" и в течение следующих двух часов всякий раз, когда я заканчивал речь, она снова повторяла это же. К концу репетиции, я слышал данное слово приблизительно четыре в бесконечной степени раз. Но мисс Гарбер фактически продвинула нашу идею дальше. Она сказала классу, что мы собирались сделать, и спросила, будут ли другие члены пьесы репетировать свои роли так, чтобы сироты могли действительно насладиться представлением. Она спросила так, что выбора на самом деле и не было, и высматривала, кто бы кивнул в знак согласия, чтобы всё выглядело официально. Никто и бровью не повёл, кроме Эдди. Так или иначе, в тот самый момент он вдохнул какую-то гадость, и серьёзно чихнул. Гадость вылетела через нос, пролетела стол, и приземлилась на пол рядом с ногой Нормы Джинс. Она соскочила со стула и громко закричала, а люди сидевшие рядом выкрикнули – " Фее... нахал!" Остальная часть класса начала глядеть по сторонам, вытягивая свои шеи, пробуя увидеть произошедшее, и в течение следующих десяти секунд было полное столпотворение в классной комнате. Мисс Гарбер это и было нужно. "Изумительно", сказала она, закрывая обсуждение. Джейми, тем временем, пребывала в возбуждении относительно постановки пьесы для сирот. Во время перерыва репетиций она потянула меня в сторону и поблагодарила меня за то, что я думал о сиротах. "Знаешь", сказала она почти законспирировано, " я думала, что бы сделать для приюта в этом году. Я молилась об этом в течение многих месяцев, потому что хочу, чтобы это Рождество было наиболее особенным из всех". "А почему это Рождество настолько важно?" спросил я, и она терпеливо улыбнулась, как будто я задал вопрос, который не имел смысла. "Так нужно" ответила она без усилия. Следующим шагом было обсудить всё это с господином Дженкинсом, директором приюта. До этого я никогда не встречал Дженкинса, так как приют находился в Морхед Сити, который был с другой стороны моста от Бьюфорта, и у меня никогда не было причин идти туда. Когда на следующий день Джейми удивила меня новостью, что мы встречаемся с ним позже тем вечером, я был взволнован, так как не был достаточно хорошо одет. Понимаю, что это был всего лишь приют, но я хотел произвести хорошее впечатление. Даже притом, что я не был настолько взволнован из-за этого, как Джейми (да и никто не был), я также не хотел быть расцененным как человек, кто разрушил Рождество для сирот. Прежде, чем мы пошли в приют на встречу, мы должны были зайти ко мне, чтобы взять автомобиль моей мамы, и дома я планировал переодеться во что-то более подходящее. Прогулка забрала приблизительно минут десять, и Джейми не успела много сказать по пути, по крайней мере, пока мы не добрались до моих окрестностей. Дома вокруг моего были большими и хорошо сохранились, и она спросила, кто там жил и какого возраста были здания. Я ответил на ее вопросы без раздумья, но когда я открыл дверь моего дома, я внезапно понял, насколько этот мир отличался от её мира. Она имела потрясенное выражение лица, когда осматривала гостиную комнату. Без сомнения это был самый фантастический дом, в котором она когда-либо была. Мгновение спустя я видел, как её глаза путешествовали по картинам, которые украшали стены. К слову, это были мои предки. Как и у многих южных семейств, мое полное происхождение можно было проследить в дюжине лиц, которые были развешаны по стенам. Она уставилась на них, как по мне, ища сходство, затем направила своё внимание на мебель, которая все еще выглядела фактически новой, даже после |
|
двадцати лет. Мебель была ручной работы, собрана или вырезана из красного дерева и вишни, и спроектирована индивидуально для каждой комнаты. Должен признать, дом был приятен на вид, но не был тем, о чем бы я действительно думал. Как по мне, это был всего лишь дом. Моей любимой частью дома было окно в моей комнате, через которое можно было пробраться на веранду этажом выше. И это служило моим шлюзом спасения. Я показал ей дом, устроив быстрый тур по гостиной, библиотеке, рабочему кабинету, и комнате семейства, и глаза Джейми становились шире с каждой новой комнатой. Моя мама была на солнечном балконе, читая, потягивала мятный джулеп (прим. напиток из виски/коньяка с водой, сахаром, льдом и мятой), и услышала, как мы ходили вокруг. Она зашла в дом, чтобы сказать привет. Я уже говорил Вам, что каждый взрослый в городе обожал Джейми, и моя мама не была исключением. Даже при том, что Хегберт всегда в своих проповедях упоминал мою семью, моя мама никогда не держала зла на Джейми, из-за того, насколько она была мила. Пока они говорили, я был наверху, ища в шкафу чистую рубашку и галстук. В то время мальчики надевали галстуки, особенно когда они встречались с очень важной персоной. Когда я спустился вниз по лестнице полностью одетый, Джейми уже сказала моей маме о нашем плане. "Это – замечательная идея", сказала Джейми, сияюще улыбаясь ко мне. "У Лендона действительно большое сердце". Моя мама – после того, как удостоверилась, что поняла Джейми правильно – с поднятыми бровями повернулась ко мне. Она уставилась на меня, как будто я был чужестранцем. "Значит, это была твоя идея?" спросила моя мама. Как и каждый в городе, она знала, что Джейми не обманывает. Я кашлянул, думая об Эрике, и о том, что я хотел сделать ему. К слову, в мыслях присутствовали меласса и огненные муравьи. "Вроде того", сказал я. "Поразительно". Это было единственное слово, которое она смогла произнести. Она не знала детали, но она знала, что меня должны были загипнотизировать, чтобы что-то подобное произошло. Матери всегда понимают такие дела, и я мог видеть, что она тщательно присматривалась ко мне и пробовала понять происходящее. Чтобы избежать ее любознательного пристального взгляда, я посмотрел на свои часы, притворился удивленным, и небрежно напомнил Джейми, что мы должны идти. Моя мама достала ключи от автомобиля со своего бумажника и вручила их мне, все еще бегло смотря на меня, пока мы не скрылись за дверью. Я вдохнул с облегчением, воображая, что я так или иначе покончил со всем этим, но пока я шел с Джейми к автомобилю, я снова услышал голос моей матери. "Приходи в любое время, Джейми!" крикнула моя мама. "Ты всегда здесь желанный гость". Даже матери иногда могли навязать Вам такие вещи. Сев в автомобиль, я все еще качал головой. "Твоя мать замечательная леди", сказала Джейми. Я завел двигатель. "Да", сказал я, " наверное". "И ваш дом красив". "Угу". "Ты должен считать себя благословенным". "О", сказал я, " так и есть. Я – фактически самый удачливый парень из ныне живущих". Так или иначе, она не уловила саркастический тон моего голоса. Уже стало темнеть, когда мы добрались до приюта. Мы прибыли на несколько минут раньше. Директор разговаривал по телефону. Это был важный звонок, и он не мог встретиться с нами сразу же, так что мы устроились поудобней. Мы ждали на скамье в прихожей возле его двери, когда Джейми обратилась ко мне. Ее Библия была на коленях. Полагаю, что она нуждалась в поддержке, но, с другой стороны, возможно, это была уже привычка. "Ты сегодня хорошо потрудился", сказала она. "Я насчет твоих реплик". "Благодарю", сказал я, чувствуя себя гордым и угнетённым в то же самое время. "Тем не менее, я все еще не выработал интонацию". На крыльце у нас не было возможности попрактиковаться, и я надеялся, что она этого и не предложит. "У тебя получится. Как только ты будешь знать все слова реплик". "Надеюсь". Джейми улыбнулась, и через мгновение она изменила тему, сбивая меня с мысли. "Ты когда-либо думал о будущем, Лендон?" спросила она. Я был поражен ее вопросом, потому что он звучал... так обыденно. "Да, несомненно" осторожно ответил я. "И что ты хочешь сделать со своей жизнью?" Я пожал плечами, немного опасаясь того, куда она клонила. "Пока не знаю. Еще не думал об этом. Я собираюсь в университет Северной Каролины следующей осенью, по крайней мере, надеюсь на это. Но сначала, я должен туда поступить". "Ты поступишь", сказала она. "Откуда ты знаешь?" "Поскольку я также молился и об этом". Когда она это сказала, я подумал, что мы втягиваемся в дискуссию о силе молитвы и веры, но Джейми еще раз выбила меня из седла. "Ну а после колледжа? Что бы ты хотел сделать?" "Я не знаю", сказал я, пожимая плечами. "Возможно, я буду одноруким дровосеком". Она не посчитала это смешным. "Я думаю, что ты должен стать священником", сказала она серьезно. "Я считаю, что ты хорошо ладишь с людьми, и они уважали бы то, что ты скажешь". Хотя концепция была абсолютно нелепа, но я знал, что она сказала это от чистого сердца, и она предназначала сказанное как комплимент. "Благодарю", сказал я. "Я не знаю, поступлю ли я так, но я уверен, что найду кое-что подходящее". Спустя мгновение я понял, что беседа остановилась, и теперь была моя очередь задать вопрос. "А как насчет тебя? Что бы ты хотела сделать в будущем?" Джейми отвернулась, и стала пристально вглядываться в даль, заставляя меня задаться вопросом, о чём же она думала, но данная ситуация исчезло почти так же быстро, как и началась. "Я хочу выйти замуж", сказала она спокойно. "И когда это произойдет, я хочу, чтобы мой отец вел меня к венцу, и хочу, чтобы там были все с кем я знакома. Я хочу, чтобы церковь была переполнена людьми". "И это все?" Хотя я не был склонен к идее относительно брака, казалось глупым надеяться на это, как на цель своей жизни. "Да", сказала она. "Это – все, что я хочу". То как она ответила, заставило меня подозревать, что она думала закончить так же, как и мисс Гарбер. Я пробовал улучшить её настроение, даже притом, что все это еще казалось мне глупым. "Ну, ты выйдешь замуж когда-нибудь. Встретишь парня, у вас будут хорошие отношения, и он попросит тебя выйти за него. И я уверен, что твой отец будет счастлив вести тебя к венцу". Я не упомянул только часть о наличии большой толпы в церкви. Это была единая вещь, которую я не мог даже представить. Джейми обдумала тщательно мой ответ, взвешивая то, как я об этом сказал, хотя я не знал почему. "Надеюсь, что так и будет", сказала она, наконец. Я был уверен, что она не хотела больше об этом говорить, не спрашивайте меня о деталях, так что я сменил тему. "Так, как долго ты ходишь в приют?" спросил я, поддерживая разговор. "Семь лет. Мне было десять лет, когда я пришла в первый раз. Я была моложе, чем многие из этих сирот". "Ты от этого получаешь удовольствие, или это заставляет тебя грустить?" "И то и другое. Некоторые из присутствующих здесь детей пережили действительно ужасные ситуации. Вполне достаточно, чтобы разбить твое сердце, когда ты слышишь об этом. Но когда они видят, что ты пришел с некоторыми книгами из библиотеки или с новой игрой, чтобы поиграть в неё, их улыбки изгоняют всю печаль. Это – самые лучшие моменты, которые можно испытать в жизни". Она фактически пылала, когда говорила. Хотя она не говорила в таком тоне, чтобы я почувствовал себя виновным, но именно так я себя и чувствовал. Это была одна из причин, из-за которой было очень трудно выносить ее, но к тому времени я понял, что это было справедливо. Она могла крутить Вами в любом направлении, но это были нужные уроки для меня. В тот момент, мистер Дженкинс открыл дверь и предложил нам войти. Офис был очень похож на комнату больницы, с черно-белым плиточным полом, белыми стенами и потолками, металлический шкаф с выдвижными ящиками стоял возле стены. Там где обычно была кровать, стоял металлический стол, который выглядел так, словно только что сошел с конвейера. Потрясало то, что в офисе отсутствовали личные вещи. Не было ни единой фотографии, ничего. Джейми представила меня, и я пожал руку мистера Дженкинса. После того, как мы сели, говорила большую часть времени Джейми. Они были старыми друзьями, Вы бы это сразу увидели, и мистер Дженкинс тепло обнял её, как только она вошла. После разглаживания своей юбки, Джейми объяснила наш план. Мистер Дженкинс видел пьесу несколько лет назад, и он точно знал, о чем она хотела рассказать, как только она начала. Но даже притом, что мистер Дженкинс очень любил Джейми и знал, что она не имела в виду ничего плохого, он не считал эту идею хорошей. "Я не думаю, что это хорошая идея", сказал он. Вот так я и узнал, что он думал. "Почему нет?" спросила Джейми, двигая бровями. Она казалась искренне озадаченной его недостатком энтузиазма. Мистер Дженкинс взял карандаш и начал точить его на столе, очевидно раздумывая над тем, как объясниться. Затем, он положил карандаш и вздохнул. "Даже притом, что это замечательное предложение, и я знаю, что Вы хотели сделать эту пьесу особенной, но она – об отце, который, в конечном счете, понимает, насколько он любит свою дочь". Он на мгновение замолчал, давая нам обдумать его слова, и снова взял карандаш. "Здесь, Рождество достаточно трудный праздник, без напоминания детям того, чего они лишились. Я думаю, что, если дети увидят кое-что подобно этому ... " Ему даже не надо было заканчивать свою мысль. Джейми рукой закрыла свой рот. "О Боже", быстро сказала она, "Вы правы. Я и не подумала об этом". По-правде говоря, я тоже об этом не подумал. Но сразу было очевидно, что г. Дженкинс был прав. Он всё равно поблагодарил нас и некоторое время рассказывал о том, что он планировал сделать вместо этого. "У нас будет маленькая ёлка и несколько подарков, которые они смогут разделить между собой. Вас с радостью будут ждать в Сочельник ... ". После того, как мы попрощались, Джейми и я шли в тишине, не говоря ни слова. Я бы мог сказать, что она была грустна. Чем больше я наблюдал за Джейми, тем больше понимал, что у неё было много различных эмоций – она не всегда была веселой и счастливой. Верьте этому или нет, но это был первый раз, когда я признал, что в некоторых ситуациях она была точно такой же, как и все остальные. "Я сожалею, что ничего не получилось", мягко сказал я. "Я, тоже". За мгновение до того, как она продолжила, ее глаза снова устремились в даль. "Я только хотела, чтобы праздник отличался от других в этом году. Сделать кое-что особенное, что бы они запомнили его навсегда. Я была уверенна, что это было тем, что надо... " Она вздохнула. "Кажется, у Бога есть план, о котором я пока не знаю". Она молчала в течение долгого времени, и я смотрел на нее. Наблюдать за плохим самочувствием Джейми, было хуже, чем плохо себя чувствовать из-за нее. В отличие от Джейми, я заслужил плохое самочувствие, так как знал, каким человеком я был. Но она... "Поскольку мы уже здесь, не желаешь остаться, чтобы увидеть детей?" спросил я, разбивая тишину. Это была единственная вещь, которая могла бы улучшить её настроение. "Я бы мог подождать здесь, пока ты будешь говорить с ними, или пойду к машине, если ты захочешь". "Ты бы не посетил их со мной?" спросила она внезапно. Честно говоря, я не был уверен, что хочу этого, но я знал, что она действительно хотела, чтобы я был там. И она чувствовала себя настолько подавлено, что слова вырвались автоматически. "Конечно. Идем". "Они должны быть в комнате отдыха. В это время, они обычно находятся там" сказала она. Мы спустились по коридорам до конца зала, где были открыты две двери в комнату хорошего размера. В далеком углу стоял маленький телевизор и приблизительно тридцать металлических стульев, стоящих вокруг него. Дети сидели на стульях, и было видно, что только те, кто сидел в переднем ряду, видели четкую картинку. Я оглянулся по сторонам. В углу был старый стол для пинг-понга. Поверхность его была покрыта трещинами и пылью, сети не было нигде видно. Несколько пустых кубков из пенопласта стояли на нём, и я знал, что стол не использовался месяцами, возможно и годами. На стене рядом со столом для пинг-понга был ряд полок, содержавших несколько игрушек и пару игр. Не так уж и много, и некоторые из них смотрелись, как будто они были в этой комнате в течение долгого времени. Возле ближайших стен были маленькие индивидуальные столы, со сложенными на них газетами, разрисованные мелками. Мы остановились в дверях только на секунду. Мы еще не были замечены, и я спросил, для чего были предназначены газеты. "У них нет книг-разрисовок", шептала она, "так что они используют газеты". Она не смотрела на меня когда говорила, вместо этого ее внимание было направлено на детей. Она снова начала улыбаться. "И это все игрушки, которые они имеют?" спросил я. Она кивнула. "Да, кроме мягких игрушек. Им разрешают держать такие игрушки в своих комнатах. Это место – где хранится остальная часть игрушек". Предполагаю, что она привыкла к этому. Однако, как по мне, скудость комнаты делала все угнетающим. Я не мог вообразить, как можно расти в месте подобно этому. Джейми и я, наконец, вошли в комнату, и один из детей, повернулся на звук наших шагов. Возрастом он был приблизительно восьми лет, у него были рыжие волосы и веснушки, два передних его зуба отсутствовали. "Джейми!" закричал он счастливо, когда увидел ее, и все другие дети быстро повернули свои головы. Дети были в возрасте приблизительно от пяти до двенадцати лет, мальчиков было больше чем девочек. После двенадцать их нужно отослать приёмным родителям, как я позже узнал. "Эй, Роджер", ответила Джейми, "как дела?" Роджер и некоторые другие начали толпиться вокруг нас. Несколько других детей игнорировали нас и придвинулись поближе к телевизору, когда появились свободные места в переднем ряду. Джейми представила меня одному из старших детей, который подошел и спросил, я ли ее парень. Через тон, каким он произнёс вопрос, я думаю, что он имел то же самое мнение относительно Джейми, что и большинство детей в нашей средней школе. "Он – только друг", сказала она. "Но он очень милый". Почти час, мы гостили у детей. Я получил много вопросов о том, где я жил и был ли мой дом большой или какой автомобиль я имел, и когда, наконец, мы должны были уехать, Джейми пообещала, что она скоро вернется. Я заметил, что она не обещала, что я буду с нею. Пока мы шли назад к автомобилю, я сказал, "Они – хорошие дети". Пожавши неловко плечами, я добавил "Я доволен, что ты хочешь им помочь". Джейми повернулась ко мне и улыбнулась. Она знала, что тут нечего было добавить, но я могу сказать, что она все еще задавалась вопросом, что сделать для них в это Рождество. |
